У него имеются особые теории в отношении питания больных. Я получил лицензию на заведование этим домом отдыха! Но другой вопрос надолго ли у вас сохранится эта лицензия! Вы заявили, будто не ведете историй болезни? Это же не больница, а дом отдыха. И в домах отдыха регистрируются все назначения врача. Или у вас вообще не принято делать записи? В важных случаях мы записываем. Все, что указывает на какоето изменение в физическом или психическом состоянии больного. Вы заявили, будто не учитываете прописываемые наркотики. Мы не даем наркотиков. Ну а что же вы делаете? Мы обеспечиваем наших пациентов отдыхом, покоем и здоровой пищей.
Кто ему его дал? Мы, разумеется, относимся с уважением к распоряжениям лечащих врачей наших пациентов. Не помню его фамилии. Мейсон осмотрелся, стараясь запечатлеть в памяти железную больничную койку, умывальник, комод с зеркалом, потертый линолеум на полу, ветхие тюлевые занавески на окнах. В нем пациенты хранят свою одежду. В шкафу прямо на стенке был набит ряд крючков. Конечно, у него практически ничего и не было. Зубная щетка и тюбик с пастой, они остались в ванной.
Ну и потом у него была только та одежда, в которой он сюда приехал. Я этого не говорил, да и не мог бы сказать, потому что, откровенно говоря, не знаю. Он был раздражительным, нервничал, выходил из себя, грубил и огрызался. Кто привез его сюда? С ним была медсестра. Они зарегистрировали его, как положено. Он начал проявлять беспокойство, и сестре пришлось прибегнуть к наркотику. Вы знаете, что это был за наркотик? Она ввела его подкожно. Вы хотя бы спросили, что это за наркотик? Она сказала, что это средство было ему предписано его постоянным лечащим врачом.
Посмотрели ли вы рецепт? Узнали ли вы фамилию врача? Я поверил ей на слово. Она же дипломированная медсестра. Откуда вы знаете, что она дипломированная сестра? Так она мне отрекомендовалась.
Мейсон неожиданно схватил один из стульев, поднес его к стенному шкафу, влез на него и принялся шарить рукой на верхней полке. Все понимают, что не ленточки. Для чего они здесь? Мы их используем, чтобы усмирять пациентов, которые имеют склонность к буйному поведению.
Вы прекрасно знаете, что во всех психиатрических больницах существуют либо смирительные рубашки, либо ремни. Иными словами, вы связываете человека в постели? Когда этого требует его состояние. Возможно, на протяжении какогото времени. Мы прибегаем к помощи ремней, только когда с пациентом совершенно нельзя справиться, ну и потом, когда у нас не хватает обслуживающего персонала. Они перерезаны острым ножом. Боже мой, вы совершенно правы! Ибо он был привязан к своей постели все время, не стоит этого отрицать. А человеку, привязанному к этакой железной койке, даже руку не вытянуть, не то чтобы сбежать! Вы его сами основали? Нет, я купил его у человека, владевшего и санаторием, и домом отдыха.
